Если я останусь открыт для этого промежутка времени, мне будет очень больно; но очевидно, работу нужно выполнить, и вот я остаюсь с ней и кое-когда обнаруживаю, что мой ум оказывается очень открытым, мягким, сострадательным и пребывающим глубоко в настоящем.
Ту же задачу можно продолжить над рукописями, над цветными поверхностями и вообще на предметами, бывшими в человеческих руках.