Мы освобождаемся от своего чувства никчемности не потому, что кладем его под топор, не потому, что стараемся контролировать или подавлять его; мы освобождаемся от него, предоставляя ему достаточное место для того, чтобы оно увидело, что оно делает.
Представим пергамент, на котором был написан космогонический трактат, затем он же послужил для любовного сонета и, наконец, на нем же был написан счет тканей и мехов.