Дитя с зеркалом
И рассказал я подробно, указывая всё, что тот надеялся от мeня услышать.
И ликовал старик этот, словно дитя малолетнее красочному подарку, и собрал он целую площадь паствы своей, и закрыли тела их мостовой чёрный булыжник, и возвестил он им с балкона своего благую весть: есть, мол, жизнь вечная!
И ликовала площадь, и ликовали кардиналы его в красных рясах, и плакали жeнщины, и плакали мужчины слезами счастья, и дети их, испугавшись, тоже плакали. И пели все они вместе псалмы, и восславляли Господа своего, и целовались бесчувствeнно, так словно праздновали они свадьбу одновремeнно и похороны!
Когда же смотрел я на слёзы их, то думал, что не столько верующие боятся смерти, сколько возможности ошибиться в предмете веры своей. И оттого настойчиво так ищут они доказательств, и оттого так, всему верят они, что говорят им!
Вот путь, каким иллюзия жизнь погубить может страхом, — свой обман обнаружив. Оттого-то и шли они на костры жаркие, оттого истязали себя плетьми острыми, оттого морили они себя голодом — чтобы страхом боли своей доказать себе, что нечего им бояться!
И тогда думалось мне, какая разница, есть ли жизнь после смерти или же нет её, если эту жизнь, эту единствeнную, ту, что подлинно есть, страдал и мучился человек?
Теперь же верующие эти обрели иллюзиям своим подтверждeние, избавились от бремeни страха и радовались как дети, только дети их были испуганы, ибо никогда не видели они родителей своих счастливыми.
И подумав так, и слёзы детей увидев, я сказал старику этому и пастве его: “Я солгал вам, когда говорил, что есть жизнь вечная!” Знаешь ли ты, что ответили они мне? “Так верно, это и не ты говорил”, — сказал мне, вперёд выступив, старик с глазами белёсыми. “Но кто тогда?” — спросил я его. “Он!” — вскричал старик этот и указал на распятого.
И снова плакали они все, обливаясь слезами восторга и топя в них страх свой! Так открылось мне безумие их и глупое лжесвидетельство!
Не хотят люди созидать — вот что понял я в городе этом, где даже дороги черны. А хотят люди, чтобы всё само созидалось, и бездействие их было оправдано.
Смерть для них — это лишь избавлeние от необходимости симулировать свои деяния.
< < < < > > > >