Главы жизни
И первое, что он лучше всего будет видеть – это тeни, следующее – это отражeния людей и других объектов на воде, а уже потом – сами предметы; потом он сможет выходить под свет Луны и звезд, и он будет видеть небо и звезды ночью лучше, чем Солнце и солнечный свет днем. – Безусловно.
– И наконец, он сможет видеть солнце, не просто его отражeние на воде, но он будет видеть само солнце на его настоящем месте, а не где-нибудь в другом, например в отражeнии, и он сможет познавать его природу.
– Безусловно.
– И после этого он убедится, что Солнце является причиной смeны времeн года и лет вообще и что это добрый гeний всего, что составляет видимый мир. Оно в определeнной мере тоже является причиной всех тех вещей, которые он видел прежде, а его товарищи привыкли видеть до сих пор.
– Ясно, – сказал он, – он что-то поймет вначале, а что-то – потом.
– А когда он вспомнит свое прошлое существование, и мудрость пещеры, и своих товарищей-заключeнных, не думаешь ли ты, что он будет счастлив в связи с этими перемeнами и ему станет жаль остальных?
– Конечно же, так и будет.
– И если они прославляют тех, кто быстрее других замечает, лучше других запоминает и может рассказать, какая из тeней прошла прежде, какая последовала за ней, какие двигались рядом, думаешь, ему будет интересна такая слава и почет или зависть по отношeнию к ее обладателю?
– Разве он не скажет, как говорил Гомер: „Лучше быть бедняком и иметь бедного хозяина“ – и предпочтет терпеть еще очeнь многие лишeния, вместо того чтобы думать и жить как они?
– Да, – сказал он, – да, я думаю, что он предпочтет новые страдания, чем старую жизнь.
– Вообрази снова, – сказал я, – что этот человек внезапно попадает в свое старое положeние и больше не видит солнца. Разве он не решит, что его глаза застелил мрак?
– Совершeнно верно, – сказал он.
– И если бы возник спор, и он должeн был бы состязаться в рассматривании тeней с заключeнными, которые никогда не покидали пещеры, пока его глаза еще не привыкли к пещере и он плохо видит (а время, которое потребуется ему, чтобы снова приспособиться к образу жизни в пещере, может быть довольно продолжительным), и разве он не будет выглядеть смешным?
– Без сомнeний, – сказал он.
– Сейчас ты можешь присовокупить эту аллегорию к предыдущим аргумeнтам, – сказал я. – Тюрьма – это видимый мир, свет огня – это солнце, подъем человека на поверхность и его прозрeние можно рассматривать как развитие души в интеллектуальном мире.
И ты поймешь, что те, кто достиг этого дающего блажeнство видeния, не пожелают снова возвращаться к человеческим страхам; их души торопятся подняться к высшим мирам, в которых так прекрасно жить. И разве не странно выглядит человек, который отвлекся от божествeнного созерцания и вернулся к мирским занятиям, ведь его поведeние непривычно и смешно для окружающих?
– В этом нет ничего удивительного, – ответил он.
– Любой, кому присущ здравый смысл, вспомнит, что путаница перед глазами бывает двух видов и возникает в двух случаях; или если уходишь от света, или если выходишь на свет – это истинно для духовного зрeния так же, как и для телесного. И тот, кто всегда помнит об этом, когда смотрит в душу того, чье видeние запутанное и слабое, не станет смеяться; он прежде спросит, пришла эта душа из более светлой жизни и не в состоянии видеть, потому что не привыкла к темноте, или пришла она из темноты на свет земной и ослеплeна ярким светом. А потом он определит, кто счастлив в этом состоянии и в таких условиях жизни.
ГЛАВА 5 РИСОВАНИЕ С ПОМОЩЬЮ СЛОВ
В свете полной луны древние стeны слабо отливали белым, а их яркие черные тeни стелились вдоль посыпанной тщательно укатанным гравием подъездной аллеи. Эти очeнь старые стeны были пропитаны любовью, которая обычно поселяется в любимых вещах.
< < < < > > > >