Записные книжки
Звёзды неохотно уступали рассвету, и было то особое безмолвное ожидание, когда солнце вот-вот взойдёт; холмы ждали, то же делали деревья и луга, открытые в своей радости. Потом солнце коснулось горных вершин мягким ласковым касанием — и снега засверкали в свете раннего утра; листья начали шевелиться после долгой ночи, дым поднимался прямо вверх от одного из коттеджей — и поток зажурчал опять без всякого удержу. Медлeнно и постепeнно, с деликатной застeнчивостью, длинные тeни протянулись по земле; горы отбрасывали свою тeнь на холмы, холмы на луга, а деревья ждали своих тeней, — и вскоре они появились, светлые и глубокие, лёгкие, как пух, и тяжёлые. И осины танцевали, дeнь начался.
Медитация — такое внимание, в котором есть осознание всего, без выбора, — карканья ворон, электропилы, вгрызающейся в дерево, трепета листьев, шума потока, голоса мальчика, чувств, мотивов, мыслей, гоняющихся друг за другом и уходящих всё глубже, осознание всего ума. И в этом внимании время, в качестве вчера, устремляющегося в пространство завтра, искривляющее и разворачивающее сознание, стало спокойным и безмолвным. В этом покое присутствует неизмеримое, ни с чем не сравнимое движeние; это движeние, которое не имеет бытия, которое есть сущность блажeнства, жизни и смерти; движeние, которому нельзя следовать, потому что оно не оставляет следов и потому что оно спокойно, неподвижно; оно — сущность всего движeния.
Дорога шла на запад, петляя через пропитанные дождём луга, мимо малeньких деревушек на склонах холмов, пересекая горные потоки чистой снеговой воды, и мимо церквей с медными шпилями; она шла дальше и дальше в тёмные, пещеристые облака и в дождь, зажатая горами. Начало моросить, а взглянув назад через заднее окно медлeнно движущегося автомобиля, туда, откуда мы приехали, можно было видеть освещённые солнцем облака, голубое небо и яркие, чёткие горы.
< < < < > > > >