Для учителя нет ничего необычного в том, чтобы предложить человеку с большим запасом гнева укрепиться в практике метта , или любящей доброты, сделав ее объектом медитации.
Так каждый, отрицающий духовное начало, уже лишает смысла все свои действия.



Записные книжки


Оно пришло ночью, с потрясающим громом и с молнией, которая высветила каждый лист, трепещущий от ветра и жизни. Это была великолепная ночь, полная бури, жизни и беспредельности. Всю вторую половину дня приходило иное, в автомобиле и на улице. Оно было здесь и большую часть ночи и рано утром, задолго до рассвета, когда медитация прокладывала себе путь в неизвестные глубины и высоты; оно присутствовало с настойчивой неистовостью. Медитация подчинилась этому иному. Оно было здесь в комнате, с ветвями того громадного дерева в саду; оно было здесь с такой невероятной мощью и жизнью, что сами кости ощущали его; казалось, оно прорывалось насквозь и делало мозг и тело совершeнно неподвижными. Всю ночь оно было мягким и умерeнным, так что сон стал очeнь лёгким, но когда приблизился рассвет, оно стало сокрушительной, пронзительной силой.


  < < < <     > > > >  

Метки: личность медитация мистика сознание

Читайте также:

Три жизни





В такой открытости ума нет никаких суждений; она не предпочитает одного объекта другому.
Человек не может указывать на свои добрые дела, как на нечто особенное; иначе можно предположить, что обычное состояние человека во зле и только в виде исключения он иногда допускает и что-то доброе.