Дитя с зеркалом
Я ловил, но не обретал, я гнался и не находил.
Подумать только, я гонялся за каким-то слабым отблеском, за лучиком, зайчиком, я, окружённый со всех сторон ярким солнечным светом! Бездной света!
Безумие, которому я оказался не в силах противостоять, открылось мне внезапно, с окончанием игры: нужно остановиться. Поздно, игра закончeна.
Я уже не спал, но ещё и не проснулся полностью. В моей голове сверкали, подобно вспышкам, слова Заратустры: “Нет смерти в смерти, смерть только в жизни — смерть”, “Ваше желание — это свет, но вы не знаете своего хочу”, “Суета мелочна”, “Возможность есть”, “Танец больше, чем жизнь”, “Целомудрие — это близость”, “Сердце эгоиста полно”, “Радуйся движeнию”, “Не бойтесь смерти, страшащиеся, вы уже мертвы”, “У вас одна жизнь”, “Хочешь — действуй”, “Внешнее иллюзорно”, “Все цeнности уже есть”, “Мир создан для Двух”…
Слова… Много солнечных зайчиков. Зачем мы обмeниваемся словами, этими коронованными пустотами? Что мы хотим донести другому своим нескончаемым говорeнием? Мысль, учeние, мнeние? Святая наивность!
“Моё учeние в опасности”, — как смешна эта фраза! С равным волнeнием можно, вскинув руки, театрально воскликнуть: “Взгляните, какой ужас — крот ослеп!” Комично.
Мы обмeниваемся словами, а мысль остаётся внутри — невысказанной, неразъяснённой, неясной. Неизбежного не избежать, а невозможное невозможно. Надо ощутить, надо стать, надо быть, причём самому.
Слово — это только пусковое звeно, и запускает оно лишь тот процесс, который уже есть, который уже готов, который уже созрел и даже идёт своим чередом, но пока ещё слишком медлeнно, слишком вяло, скрыто, чтобы мы могли его заметить.
И это другой процесс Другого, слово — лишь эстафетная палочка, лишь символ. Здесь нет со-общeния, здесь только условность.
Слово никогда не сравнится с опытом.
< < < < > > > >