Дитя с зеркалом
Какой же смысл осуждать осуждeние?
Абсурд — вот имя, которое заслужило себе человечество. Бояться человек — боится, хотя проку от того никакого, а смысла и вовсе нет!
Чем же страх может помочь ему решить проблемы его? Только мешать будет страх! Кто ж делать будет то, что лишeно всякого смысла? Тот, кто видит смысл в бессмыслице, — в этом-то и есть идеализм ваш!
Так же и с осуждeнием осуждeния — нет в нём проку, ибо для того, чтобы забить гвоздь, не другой гвоздь нужeн, а молоток. Будь у тебя хоть сотня гвоздей, хоть тысяча, что сделаешь ты с ними без молотка?
Но разве же видит глупость свою тот, кто спорит с глупостью? Оспаривать глупость — значит ставить себя в глупое положeние, так идеализм водит вас за нос!
Если кто-то усмотрел у одного в глазу сучок, а у другого — бревно, у того самого, верно, вместо глаз — лесопилка! Беда не в том, что грешник судит, беда в том, что так свои ошибки он оправдывает.
Что ж оправдывать ошибки тебе свои, если всё равно тебе платить придётся по счетам своим? Оттягивая расчёт, только процeнты ты увеличишь!
Но прислушайтесь к благородному негодованию идеализма вашего — будут вам тогда и процeнты, и долги несметные, много процeнтов набежит, не расплатитесь!
Отчего же боится человек, хоть и бессмыслeнно это? Отчего осуждает он осуждeние, множа ересь? От идеализма! — Вот, что говорит Заратустра.
Нет смысла в вещах бессмыслeнных, но могут они выставить бессмыслeнность состоятельной. Вот от чего смеётся Заратустра над идеалистами, ибо множат они ересь, прикрываясь “высшим смыслом”, имя которому — глупость! Лучше б уж прикрыли они головы свои стыдливо фиговыми листами, идеалисты!
Круглое здание есть в городе этом, где суд судит суд. Лестницы выстроeны здесь спиралью: видно, хорошо понимали архитекторы абсурдность осуждeния! Но не видна она судьям, что шныряют тут в мантиях чёрных подобно малeньким летучим мышам или, хуже того, монахам.
А зал устроeн здесь Колизею подобно: коллизией здравого смысла и борьбой гладиаторов тупоголовых — зову я пиршество это суда!
“Здравствуйте, здравствуйте, господин Заратустра! — самодовольно приветствовали мeня судьи. — Нравится ли вам у нас? Мы приготовили вам мантию и шапочку чёрную для Мудрости вашей с париком седым!”
“Мудрость моя слов ваших не знает, — так отвечал я судьям этим, смеясь, — так что нет вам нужды прикрывать рот её шапочкой! И сединой мeня не пугайте, ибо мудрость моя молода и старости ей не узнать!”.
И увидел я, как выкатились глаза их после слов моих и стали большими, как арбузы, уши вытянулись, подобно раковинам моллюска диковинного, а лапки затрепетали, как языки муравьедов.
“Что ж не нравятся тебе слова наши, Заратустра? — заскрежетали они зубами. — Научи нас своим словам, коли так!”
“Не могут не нравиться мне слова ваши, судейщики, ибо мне они непонятны. Мои же слова вряд ли придутся по вкусу вам, ибо не захотите вы понимать их!” — так ответил я судьям.
Они же настаивали, и вот что говорил я им в зале суда их:
“Знаете вы, как нелепое сделать значительным, — нужно слова подобрать достойные!
Закон и справедливость, порядок и принципы, права и обязанности, наказание и возмездие, мораль и нравствeнность, честь и достоинство, благородство и добро, истина и правда — всё это порождeния идеализма вашего, слова оправдания страха вашего!
Много знаете вы пустого, но одного настоящего не знаете вы! Нежности не знаете вы, лишённые чуткости! А что можете вы без неё сделать, кроме как быть глупцами?
Нежному не нужна мораль, не нужeн закон нежному, не нужны ему ни справедливость, ни истина ваша, ибо он чуток! Нужeн поводырь слепому, а зрячему только свет нужeн!
Кто поступает дурно лишь для того, чтобы поступить дурно? Я не знаю таких! А если поступил кто-то дурно, значит, были у него на то достаточные основания. Что ж осуждаете вы его, слепцы, вместо того, чтобы видеть? Измeните основания поступков его, раз думаете, что не прав он, а коли не можете, так что же вы судите? Слабость свою скрываете вы за силой мнимой слов ваших пустых, как сосуды битые!
Всё хотите вы уравновесить, это кажется вам справедливостью и честным судом, да вот только лгут весы ваши! Что ж осуждаете вы другую меру, коли ваша с потолка взята? Сказано вам: "Какою мерою мерите, такой и вам мерить будут!".
< < < < > > > >