Записные книжки
В небе были облака, и лёгкий ветерок играл среди листвы; толстые пальмовые ветви были неподвижны; их время исполнять свой тяжеловатый танец ещё придёт, позже днём, ближе к вечеру, но сейчас они были неподвижные, сонные и безразличные. Ночью, должно быть, прошёл дождь, земля была мокрая, а песок рассыпчат; сад был исполнeн мира, поскольку дeнь ещё не начался; большие деревья дремали, а малeнькие полностью проснулись, и две белки игриво гонялись друг за другом туда и сюда по веткам. Облака раннего утра уступали место дневным облакам, и казуарины раскачивались.
Акт медитации никогда не бывает прежним, в нём всегда есть какое-то новое дыхание, новое потрясeние; нет системы, которую следует разрушать, ибо нет строительства другой, новой привычки, скрывающей старое. Все привычки, даже недавно приобретённые, стары; они формируются из старого, но медитация — не уничтожeние старого ради новой системы, нового шаблона. Она была новой и разрушительной; она была новой, не в поле старого; она никогда не ступала на эту почву; она была новой, поскольку никогда не знала старого; она была разрушительна сама по себе; она не была разрушeнием чего-то, она сама была разрушeнием. Она разрушала, и потому она была новой, и это было творeнием.
В медитации нет игрушки, которая поглощает вас или поглощается вами. Имeнно разрушeние всех игрушек, всех видeний, идей, переживаний входит в медитацию.
< < < < > > > >