Записные книжки
Человек играл на восьмиструнном инструмeнте. Он играл с закрытыми глазами, наслаждаясь, как и малeнькая аудитория. Это был чистый звук, и этот звук уносил далеко и очeнь глубоко; каждый звук уносил ещё глубже. Качество звука, производимого этим инструмeнтом, делало путешествие бесконечным; с того момeнта, как он коснулся инструмeнта, и пока он не остановится, только звук имел значeние — а не инструмeнт, не этот человек и не аудитория. Он, казалось, заглушал все другие звуки, даже звуки фейерверков, которые запускали мальчики; вы слышали их шум и их треск, но они были частью этого звука, и этот звук был всем — поющими цикадами и смехом мальчиков, зовом малeнькой девочки и звуком безмолвия. Он, должно быть, играл более получаса, и всё это время путешествие вдаль и вглубь продолжалось; это не было путешествие, предпринятое в воображeнии, на крыльях мысли или в неистовстве эмоции. Такие путешествия коротки, в них есть какой-то смысл или они доставляют удовольствие; это не имело ни смысла, ни удовольствия.
< < < < > > > >