Парение сразу же за пределами границ того, что мы иногда воображаем вполне разумным, мысль: «Не делает ли все это меня немного шизоидным?» – все это проходит через ум, который не отождествляет себя со своим содержанием, а только отмечает: «Помыслы, помыслы» «…Хм, что же реально?» «…Помыслы, помыслы», – всякая мысль о том, кто мы такие, не может быть принята, и мы держимся за нее не более чем тысячную долю секунды, – и все же вот мы: рассудок не знает, на какой путь ему свернуть, а сердце совсем не озабочено.
В тишине помыслить о Мире Высшем — будет равно лучшему лекарству.



Записные книжки


И задолго до восхода солнца, когда было тихо и ни один автомобиль ещё не взбирался на холм, медитация была движeнием в благословeнии. Это движeние текло и впадало в иное — потому что оно было здесь, в комнате, наполняя и переполняя её, снаружи и дальше, без конца. В нём была глубина, такая бездонная, такая безмерная, и был мир. Этот мир никогда не знал конфликта — он не был загрязнён мыслью и времeнем. Это не был мир окончательного завершeния, это было что-то грозное и опасно живое. И он был беззащитeн. Любая форма сопротивлeния есть насилие, так же как и любая форма уступки.


  < < < <     > > > >  

Метки: личность медитация мистика сознание

Читайте также:

Три жизни





Такая внимательность к чувственному удовлетворению часто может служить противоядием по отношению к чувственным желаниям.
Не знает человек, в чем его лучшее деяние, потому гордость действиями есть невежество.